Арк as is: общее описание, страны, народы

[Михаэль фон Барток]

а все разобрался, нашел нужную программку.

[Blade Hawk]

Ну и для примера.

Можно сделать так:

Скрытый текст: 1

так

Скрытый текст: 2

или так

Скрытый текст: 3

Оригинал

Скрытый текст: Original

[Vlad lev]

Цитата: Автор: Lex Z Высоконравственный правитель у народа славянского типа? Кто в это поверит?

Лука в Беларашии

[Зогар Саг]

По традиции начнем с Севера

Мидгард, Утгард и Полярис

История Мидгарда длиннее и таит в себе больше загадок, чем принято считать. Просто в силу многих причин современный Нордхейм (иначе именуемый Мидгардом) пребывает в состоянии «варварства», первобытной жестокости и простоты нравов и принято считать, что так дело обстояло всегда.
На самом деле в древности Мидгард сыграл роль колыбели человеческой цивилизации, сравнимой с Пелерумом или Ултаром. Но последние сохранили и развили достижения цивилизации, а Мидгард после кровопролитных войн и страшных природных катастроф оказался отброшен обратно, в «век героев». Эта архаизация длилась веками и лишь в последние двести-сто пятьдесят лет страны Северо-Запада (прежде всего Трудхейм и Химинбьорг, Валъсъелв остается почти нетронутым варварским миром) стали возвращаться на роль настоящих игроков на международной арене, переживая бурное развитие.
При этом "темные века" упадка и изоляции нельзя считать в настоящем смысле слова «потерянными» для этих народов. После всего, что обрушилось на Мидгард странно скорее то, что его жители уцелели, сохранили свою культуру (хоть и ставшую более примитивной), сумели выстоять перед натиском находившегося в зените могущества Бурзумхейма, и нашли в себе силы для нового витка развития.
Мидгард как все прочие части континента(за исключением крайнего запада) пережил не одно вторжение и переселение народов.
Гиперборейские племена были позднейшими из пришельцев.
По всей видимости, коренные жители Мидгарда, произошли от родственных иотунам обезьянолюдей. Реликты этой ветви эволюции, так и не сделавшие шаг вперед и сейчас еще обитают в непроходимых лесах и горах в глубинах Мидгарда.
Людей Мидгарда отличало крупное, мощное сложение. Они были столь же высоки как гипербореи, но намного шире в кости и массивнее. Хотя в рассказах о силе героев легендарной древности несомненно есть поэтические преувеличения, мидгардцы и по сей день в среднем крупнее и мощнее всех своих соседей. Волосы их были обычно рыжеватыми, глаза – светлыми.
В то время Валъсъелв не был островом, климат в среднем было много мягче и обширные территории на северо-западе Арка стали колыбелью цивилизации, которую жители называли Вигридр.
Основой хозяйства в стране были земледелие и скотоводство. Морские промыслы еще не были столь распространены, и в целом жизнь древнего Вигридра не имела того воинственного характера, каким славится Мидгард в настоящее время.
Уже тогда жители Вигридра поклонялись богам, которых на Земле знают как «скандинавских», но в древности главным их богом был не жестокий владыка войны, предатель воинов, Один-Бельверк, а понимаемый как некое абстрактное верховное божество Имир и боги благоволящие к скотоводству и земледелию.
Частые, но мелкие стычки с даннайцами, войны между собственно вигридскими племенами, отражения набегов налетавших востока кочевников не позволяют именовать это время мирным.
Но все же настоящие бедствия обрушились на Вигридр при возникновении Поляриса.
Полярная Империя беспрестанно терроризировала соседей грабительскими набегами, захватывая рабов, обрекая селения огню и мечу. В ответ и сам Вигридр начал атаки на рубежи Поляриса. Могучие жители северо-запада быстро учились у своих врагов.
Очень скоро вместо разрозненных племен, управляемых старейшинами, не ищущих войн, и всегда старающихся договориться с противником, Полярис получил на юго-западе опасного врага, в сердце которого одинаково горели жажда мести и жажда наживы.
Сражения велись бесконечно, кампании тянулись годами. У Поляриса были организация, вооружение, стратегическое и тактическое мышление уровня, который и не снился Вигридру, но зато Вигридр располагал огромными людскими и материальными ресурсами.
При этом не следует считать. Что Вигридр был единым государством, управлявшимся одним правителем. Это был пестрый союз из множества племен, имевший общего врага, но и не прекращавших враждовать между собой. Внутри себя племена управлялись самым разным способом от традиционных старейшин до выборных военных вождей (позже легенды без разбора именуют их всех королями, но надо помнить, что речь идет о людях правивших землями в несколько десятков квадратных миль и располагавших войском в пару сотен человек, не больше). Среди племен не было общности ни в одном из вопросов, даже вражда с Полярисом племенам крайнего запада не казалась столь животрепещущей проблемой, как племенам Востока.
Полярис натравливал на Вигридр своих союзников иннутов, что опустошали прибрежные поселения. Вошедшие в страшные сказки жестокость и извращенность желтокожих слуг Поляриса проявили себя тогда во всей мере.
Одновременно с этим южные соседи – даннайцы тоже усилили натиск на Вигридр. На юго-востоке появился новый враг – кочевые племена унгрийцев.
Сколь много сил ни отнимали войны у народов Вигридра, они стремительно развивались, возводя города, культовые сооружения, осваивая новые искусства и ремесла. К сожалению для потомков древних строений, сложенных из дерева, не сохранилось, но прекрасное оружие и ювелирные изделия по сей день радуют взгляд ценителей.
Воины Вигридра долгое время сражались пешими, используя копья, большие щиты и короткие, грубой ковки, но от того не менее грозные мечи, которые пускали в ход во время рукопашной.
Но ко времени краха Поляриса они уже научились сражаться конными и даже стали использовать колесницы. От натиска первобытной толпой они перешли к сомкнутому строю, их лучники научились стрелять залпами. Но несмотря на все эти новшества северяне по-прежнему превозносили индивидуальное мастерство и отвагу.
Столетия войн выковали новую культуру. В обществе выделилась и заняла ведущую роль воинская знать, подминавшая под себя прежнюю племенную демократию. Возникло жреческое сословие, родственное друидам Данная. Среди воинов распространялся культ Одина, жестокого бога, которому иногда приносили человеческие жертвы.
Правда такого повседневного характера, как в Полярисе эта практика не получила, во многом именно потому, что Полярис оставался главным врагом Вигридра. Но иногда перед важными сражениями Одину приносили в жертву (подвешивая за ребра на деревьях или убивая мечами и копьями) пленников.
Одним из злейших врагов цивилизации Вигридра были «люди камня». Хотя позднейшие сведения о них говорят о "людях камня" как о малорослых, способных только на подлые ночные вылазки против слабого противника, жителях Нижнего Мира, во времена могущества Поляриса вырождение еще не успело столь подорвать их силы.
«Люди камня» населявшие горы в сердце Вигридра время от времени устраивали набеги, используя и наземные и подземные пути. Поклонявшиеся силам Хаоса, славившие Великого Змея Иига, они сумели заключить что-то вроде шаткого союза с Полярисом. Несмотря на малорослость, благодаря неожиданным ударам и овевавшему их ореолу мистического страха, они долгое время наносили Вигридру урон, и не давали полностью сосредоточиться на внешней угрозе.
Шли века, "люди камня" терпели поражение за поражением. Вырождаясь все больше, они уже не могли выдержать прямого столкновения, но продолжали оставаться ночным кошмаром Вигридра.
Но прежде чем кануть во мрак истории они нанесли последний удар. Когда огромная армия объединенных племен Вигридра тронулась на восток, угрожая границам Поляриса, уже ушедшие в подземные пещеры "люди камня" сумели обрушить замок, в котором собралась на совет вся знать варваров.
После этого воинство превратилось в неорганизованную толпу, которую полярианцы сумели развеять, несмотря на численное превосходство врага.
Так вышло, что это была последняя большая победа Поляриса.
Потом на исторической арене появились новые игроки. То были гипербореи, даннайцы, и экронцы, вскоре исчезнувшие, но оставившие о себе страшную память.
Как известно гиперборейское вторжение с востока разрушило Полярис. Но признавая все воинское и колдовское искусство гипербореев нельзя забывать, что в этом им активно помогали вигридры. Потом часть гиперборейских племен осело на землях Поляриса, смешавшись с остаками его населения и заложила основу новой нации, а другие двинулись дальше на Запад.
Если бы не разыгралась страшная катастрофа, погрузившая на дно море большую часть территории древнего Поляриса, превратившая Валъсъелв в остров, создавшая из бывших полярианских гор архипелаг Старого Бурзумхейма, то неизвестно, как бы пошла история Вигридра.
Но катастрофа не только стоила жизни многим тысячам людей, она изменила уклад жизни уцелевших.
Там, где раньше простирались плодородные земли, теперь бушевало море. Прежние высокогорья стали теперь сушей. С каждым годом становилось все холоднее, и земля уже не могла прокормить людей, тем более что кроме самих вигридров на эти земли теперь претендовали и гиперборейские пришельцы.
О том, какие страшные битвы во имя выживание царили первое время на голых скалах, могут поведать саги Мидгарда.
Малочисленные, но лучше организованные и превосходившие коренных жителей в материальной культуре, гипербореи во многих местах сумели захватить власть. Но их было слишком мало, к тому же большинство составляли мужчины-воины, которым для продолжения рода пришлось брать жен из покоренных ими племен, и в течение буквально нескольких поколений кровь жителей нынешнего Мидгарда сильно перемешалась.
Трудности выживания в изменившемся мире не оставляли времени и сил для игр в установление тирании. Нужно было строить дома, корабли, учиться жить морем. Тем не менее малозаметная внешнему миру, но от того не менее ожесточенная резня продолжалась среди шхер и в горах Мидгарда многие десятилетия. Подняли голову люди камня, вылезшие из своих пещер. Они смешались с немногочисленными уцелевшими иотунами и породили новую расу, малочисленную, но неукротимо-свирепую.
Наконец установилось хрупкое равновесие. На востоке, в нынешнем Трудхейме восторжествовали гипербореи, на Валъсъелв вигридры сохранили независимость и почти в первобытном виде свой облик и культуру. Между двумя мирами остался Химинбьорг .
Но, разумеется, ни о каком возникновении «государств» речи еще не шло. Земли Мидгарда (новое название окончательно закрепилось именно после катастрофы) по прежнему оставались разрозненными крошечными «королевствами», неустанно грызущимися между собой.
Отныне море стало много значить для Мидгарда. Рыбалка, охота на морского зверя, торговля, грабительские набеги на соседей – жизнь кипела на побережье.
В глубине же полуострова шла совсем другая жизнь, мало похожая на тот облик Мидгарда, что довольно скоро, благодаря военным походам прибрежных королей стал известен всем соседям.
В горах Химинбьорга можно найти материальные артефакты глубочайшей древности и останки рас, не принадлежащих к роду человеческому. Так же там по-прежнему живут, в целом храня старинные обычаи (кое-где сохранилась даже древняя сакральная письменность) потомки тех вигридров, что не смешивались с гипербореями.
Дальнейшее относится к относительно хорошо зафиксированной (правда преимущественно врагами мидгардцев) эпохе «морских королей».

В настоящее время к Мидгарду относят три страны – Валъскъялв, Химинбъорг и Трудхейм классически «скандинавского» облика. Но в силу большего «удельного веса» на карте Арка Мидгард имеет и большее влияние на судьбы континента, чем исторические скандинавские страны.
Самым отсталым и архаичным из трех этих стран является Валъскъялв, расположенный на крупном острове. Это классическая «земля викингов», где нет единой королевской власти, зато множество вечно грызущихся между собой «морских королей». Это страна длинных домов, под стенами которых поются песни о былых битвах, скользких от крови жертвенников, кораблей-драконов, и общей архаичности уклада (натуральный родо-племенной строй). Но в силу варварской воинственности несмотря на всю свою разобщенность и отсталость жители острова наводят немалый страх практически на все приморские земли. С одним набегом они добрались аж до Альхамбры. Избыток энергии и природная склонность к авантюризму заставляет их пускать в рисковые путешествия, по пути занимаясь то пиратством, то торговлей, то продавая свои мечи нанимателю. Так как у них нет центральной власти, то говорить о врагах и союзниках страны невозможно. Одни конунги предпочитают мирные отношения с Бурзумхеймом и не прочь нажиться на работорговле, продавая бурзумхеймцам своих пленных (как правило из Туата де Даннан), другие напротив ходят побратимами с вождями Де Даннан, и нападают на бурзумхеймские берега…
Химинбьорг расположенный на материке уже прошел стадию развития «пиратской вольницы» и «морских королей», хотя конечно еще не стал настоящей «средневековой страной». Пока это «варварское королевство», имеющее столицу, но королю все еще приходится объезжать земли собирая подати.Жители еще не простились со старинными вольностями, но вместо усобицы теперь решают вопросы в королевском суде. Впрочем, единство всецело зависит от силы и талантов короля, хрупкое единство может расползтись в один миг. Здесь намного больше купцов, чем пиратов и ремесленников, чем рыбаков, появилась знать, но и с вождями общин приходится считаться и тп. Король обладает достаточно сильной армией, что бы удерживать в повиновении страну, но в случае большой войны придется поднимать ополчение, собирая его «старым обычаем». Химинбьорг испытывает довольно ощутимое хозяйственное и культурное влияние Империи, но говорить о каком-то политическим влиянии рано.
Самым развитым (благодаря соседству с Бурзумхеймом и Империей) государством Мидгарда является Трудхейм, уже практически превратившийся в классическую средневековую державу с баронами-рыцарями-турнирами и проч. Хотя все это явно заимствовано от соседей с целью «догнать» их, прежде всего в военном плане, и под этой маской все скрываются еще бородатые варвары всего три-четыре поколения назад промышлявшие набегами, как теперь – островитяне Валъскъелва, перемены неумолимы – в Трудхейме много городов, развивается ремесло и торговля и тп.
Близость Бурзумхейма (с которым отношения в данное время скорее мирные, но не тьак давно были страшные войны) и Тейчтума обуславливает облик страны.
Если Валъскъелв это «Норвегия викингов», то т Трудхейм скорее раннесредневековая Швеция. Те жители страны, что умеют мыслить такими категориями относят Трудхейм скорее к «цивилизованному миру» и в городах уже есть башни с часами, но это не значит, что в сельской глубинке нельзя встретить иотуна или какие-нибудь горячие головы в обход всех королевских эдиктов не вернутся к дедовским обычаям, «погулять» на Северном море.
В подавляющем большинстве жители Мидгарда верны старым богам и внедряемый силами королевской власти Трудхейма имперский культ Солнца всего лишь накладывается на многовековую «матрицу сознания», не вступая с ней в конфликт.

К северу от Мидгарда расположен небольшой остров. Населяют его отсталые скорее выживающие, чем нормально живущие племена иннутов, напоминающие земных эскимосов, хотя с некоторыми отличиями – они как правило выше ростом и не столь «монголоидны». Их невероятно богатая мифология и часто встречающаяся среди них способность к магии (причем в истинном смысле слова, а не в качестве «психотехник» бурзумхеймцев) наводят на мысль, что они скорее в силу катаклизма (превратившего материк в столь причудливо изрезанный) и какой-то большой войны оказались отброшены назад по лестнице эволюции, а не всегда вели такой образ жизни. По сути они сейчас «убогие пасынки природы» жующие строганину, ютящиеся в иглу и тп. Но тут же на острове стоять грандиозные развалины города, который бурзумхеймцы помнят как Полярис.
Несмотря на свою малочисленность и убогий полярный быт иннуты достаточно воинственны и жестоки до кровожадности, каннибализм для них скорее бытовая норма, чем дикость, и имеющимся у них оружием они владеют превосходно. За то что они имеют привычку нападать (как правило ночью) на причалившие корабли китобоев и практически всегда убивают тех моряков, что оказались в их землях после кораблекрушений, их ненавидят «скандинавские» соседи. С Бурзумхеймом у них что-то вроде союза, бурзумхеймцы снабжают их оружием, задаривают вождей, что бы иннуты не давали спуску их извечным врагам.
Небольшие общины этого странного племени существуют и на побережьях принадлежащего Бурзумхейму полярного архипелага. Бурзумхеймцы не трогают иннутов, а те из них, кто интересуется магией наоборот часто контачат с ними, пытаясь выведать секреты. Странный союз могучей империи и отсталых иннутов – загадка для многих.
Иннуты чрезвычайно суеверны, но их суеверия трудно назвать религией. Они обожествляют, наделяют разумом и волей едва ли не все природные силы. Впрочем самым страшным из их божеств является полулегендарный зверь Туунгбак, чудовище в два раза больше белого медведя, обитающее во льдах.
Так же на полярных островах и на самом севере континента живут иотуны. Это «зверолюды», но ни в коей мере не «орки» и не «гоблины». Это просто неандертальцы, отличающиеся от своих земных родичей тем, что не вымерли, а приспособились к изменившимся условиям. Они умеет делать самые примитивные каменные орудия, более-менее изготавливают одежду (шить не умеют, просто кутаются в шкуры), владеют огнем. Мозг их недостаточно развит, что бы они могли научиться говорить на каком-либо человеческом языке, и образ жизни у них откровенно «звериный», но все же иотуны могут принимать осмысленные решения, до известной степени «держать слово» и даже строить примитивные интриги. В силу малочисленности и полной отсталости они угрозы никому кроме иннутов не представляют. Средний иотун много сильнее среднего мужчины, ростом они как правило не выше, но в кости шире едва ли не в два раза, у них огромные тяжелые головы, которые проломишь не каждым топором, они невероятно выносливы и в драке способны голыми руками порвать вооруженного воина. Они достаточно близки к человеку, что бы произвести потомство. Конечно для мужчин самки иотунов интереса не представляют, но вот иотуны самцы человеческой женщиной не побрезгают. Плодом такой связи является бурзумхеймский принц Гарм, чью мать поймали и изнасиловали иотуны, когда она на охоте отбилась от остальных охотников. Северяне не считают иотунов за людей, иногда охотятся на них как на животных, любят ловить их и на арене заставлять драться с людьми и другими животными. Теоретически иотуна можно приручить, сделать слугой, но это опасная авантюра. Выживают в таких условиях иотуны за счет труднопроходимой местности и умения прятаться.
Трудно сказать что-то о верованиях иотунов (с ними вообще никто почти не разговаривает, их считают за животных), но они видимо уже способны к осознанию сверхъестественного и справляют какие-то примитивные ритуалы.
Все эти земли называются Утгард или Иотунхейм.
Несмотря на суровый климат, Утгард трудно назвать безлюдным и даже «белым пятном». Северное море постоянно бороздят десятки если не сотни судов. Это рыбаки, китобои, торговцы пушниной решившие попытать счастья с иннутами. На самом Утгарде нет никаких поселений кроме руин Поляриса и становищ иннутов. На островах архипелага бурзумхеймцы держат многочисленные колонии и форпосты, в том числе и военного назначения. Раньше когда климат был мягче на островах было множество поселений и даже городов бурзумхеймцев, но теперь большинство из них стоят заброшенные – люди переселились на материк. Везде высятся твердыни замков, но их жители как правило живут только морскими промыслами, а хлеб и все прочее завозят с материка. Тем не менее они не оставляют эти неприветливые земли, отчасти потому что морские промыслы по-прежнему приносят прибыль, а отчасти потому, что эти осрова – колыбель бурзумхеймской цивилизации там много культовых сооружений и они не решаются покинуть их.
В Утгарде обитают культовые для бурзумхеймцев звери – гигантские полярные волки, которых считают сыновьями Фенрира. С одной стороны их почитают и им скармливают преступников, привязывая их где-нибудь в горах и лесах, но с другой стороны для знатного бурзумхеймца за честь одолеть такого зверя в единоборстве и носить потом его шкуру. Впрочем, поголовью волков это не слишком угрожает.