octavian, возможно, будут две версии - 1) "театральная" и 2) "расширенная", для фанатов. Причём не только этого романа, но и всей трилогии. Первый-то "Раб Змеиной Королевы" вышёл почти 20 лет назад (1997), в те времена я сам ещё не знал, во что это выльется. Очевидно, стоит и первого "Раба" сделать в новой редакции.
...стоит и первого "Раба" сделать в новой редакции...
Удивили, сильно удивили. Главное - только не пропадайте на много лет, пишите потихоньку продолжение романа. Если будет настроение, то напишите "режиссерскую" версию предыдущих томов, можно и "супер-режиссерскую", затем "супер-пупер-режиссерскую" а мы будем с нетерпением ждать и читать. Успехов вам. и всего хорошего.
Этот пользователь поблагодарил octavian за это полезное сообщение:
Alexafgan, мне не даёт покоя то, что ни в одной из книг нет разговора Джосера и Тот-Амона, где принц уговаривает главу Чёрного Круга выпустить Тхутмертари из магической темницы, якобы для схватки с Великой Душой. А ведь эта сцена одна из самых важных, дальше по ходу действия на неё много раз ссылаются. Зачем Джосер добивался освобождения Тхутмертари? Как уговаривал верховного жреца? Почему Камия об этом ничего не знала? Почему Тот-Амон согласился, на свою беду? Автор-то знает ответы, а читатель может лишь гадать. Несправедливо. И т.д. - так или иначе, сцена нужна.
Ну, и вообще, критику учесть не будет вредным, а также кое-что подправить и добавить.
Как уговаривал верховного жреца? Почему Камия об этом ничего не знала? Почему Тот-Амон согласился, на свою беду? Автор-то знает ответы, а читатель может лишь гадать. Несправедливо.
В общем: похоже что герои совершенно отбились от рук и начали жить своей жизнью -
Олегус, да. Мысль интересная, мне, честно, в голову не приходила. Засада в том, что линия Тхутмертари завершится уже в этой книге. В следующей будет про другое и другие линии, соответственно, и пролог планируется другой. Но я подумаю, спасибо.
Vlad lev, это нормально для больших вещей, где много линий. Главное, чтобы не было хвостов и натяжек.
В понедельник была самая маленькая глава "Освобождения", а завтра (или в пятницу) будет самая большая.
Перед чтением этой огромной главы рекомендую вспомнить содержание романа "Огни Будущего" (КиВД-2). По правде говоря, я этот роман не люблю. Сейчас бы написал иначе. Но что выросло, то выросло, из песни слов не выкинешь. Зато теперь нам эта песня пригодится.
Краткое содержание "Огней Будущего" (и других "старых" романов) можно посмотреть здесь.
Итак, самая большая глава этого романа. Начата 20 лет назад, дописывалась и редактировалась ещё сегодня.
В узком кругу читавших черновой вариант даже родился мем - "бросание стальных голов в пропасть". А что этот мем означает, увидите сами, прочитав главу. Надеюсь, она вас тоже позабавит. Особенно, перед жарким финалом...
Скрытый текст:Глава 10. Стальной истукан оживает
10. Стальной истукан оживает
Конан и Аманда стояли у массивной железной плиты, закрывавшей единственный вход в Замок Синих Монахов. Округлая громада горной цитадели вытягивалась вверх, к пылающему в зените солнцу. Широкую площадку усеивали камни и осколки скальной породы. Кое-где валялись обрывки одежды.
— Видать, здесь состоялась крутая разборка, — хмыкнула Аманда.
Конан мрачно кивнул.
— Мои люди гибли за то, чтобы Синие Монахи навсегда покинули наш мир. И теперь я должен оживлять этих паскудных колдунов!
Столько боли и горечи было в его голосе, что неустрашимая воительница из Будущего невольно поёжилась.
— Они взаправду такие страшные? — тихо спросила Аманда.
Он не ответил, подошёл вплотную к железной плите и потрогал ее руками.
— Великая Душа! — внезапно гаркнул Конан.
Аманда испуганно отпрянула. Плита не шелохнулась. Варвар изысканно выругался, заодно напомнив своей спутнице, что, помимо Сета и Нергала, в Хайбории существуют другие злобные боги и демоны, которых надлежит поминать в таких случаях.
— Эй, киммериец, с тобой всё в порядке? — озабоченно спросила она.
— Лучше не бывает, — буркнул он. — Лучше я себя чувствовал только когда торчал прикованным к стене в подземелье Алой Цитадели колдуна Тсота-ланти, ожидая, когда змея колдуна, Старая Сата, откусит мне голову. Да, со мной всё в порядке!
— Что ты такое несёшь? Какая-такая змея? Ты скажи, зачем призывал Тезиаса?
Конан поморщился.
— Это пароль. Был пароль. Открывал эту треклятую плиту, чтоб ей заржаветь! Похоже, чары карлика потеряли силу.
— Может быть, мы не должны входить в крепость? — предположила Аманда.
— Истуканы-то в крепости! — передразнил ее киммериец.
На душе у него было и так скверно, хуже некуда, да еще приходится объяснять ей очевидные вещи. И ещё из головы не выходили дурацкие предостережения Милиуса: мол, эта женщина опасна для тебя... Засунуть бы к Нергалу в задницу все эти чародейские загадки, с досадой подумал варвар.
— А ты попробуй произнести Заклинание тут, — сказала Аманда. — Вдруг они да услышат его?
— Стальные истуканы?
— А ты попробуй.
Конан попробовал и прочитал Заклинание Стали. Ничего не изменилось ни через мгновение (а киммериец знал, что такие могучие чары обычно действуют мгновенно), ни через минуту, ни через десять минут. Аманда сконфуженно понурила голову.
Он нажал на веко черного перстня. Светоч Истины засиял подобно второму солнцу. Конан приблизил амулет Небесного Народа к плите. Та не шелохнулась. Конан стал водить рукой по поверхности плиты, надеясь найти источник защитных чар и посредством божественной магии Митры разрушить его. Усилия его оказались тщетными: то ли источника он не нашел, то ли магия Солнечного Бога была слабовата против защиты Замка Синих Монахов. Варвар снова ругнулся, нисколько не стесняясь присутствия женщины.
— Давай бластером, — предложила та.
Конан вздохнул, притворил Светоч Истины, отошёл от плиты, вынул бластер и пальнул по ней. Малиновый луч чиркнул по плите и высек сноп искр. Аманда снисходительно усмехнулась.
— Ты стреляешь неправильно. Дай мне.
Он отдал ей бластер. Аманда отошла подальше, обхватила оружие обеими руками и прицелилась. Малиновый луч метнулся, но не исчез: Аманда не отпустила курок. Лазерный луч как будто медленно плыл по поверхности плиты, и путь его отмечали водопады искр. Через несколько минут луч дошел до правой границы плиты.
— Погоди, — сказал Конан. — Давай поглядим, что вышло.
Аманда отжала курок, и они вместе подошли к плите. Конан угрюмо молчал, и теперь за обоих выругалась Аманда. Лазерный луч прорезал неглубокую бороздку. Дно бороздки блестело серебром. Конан смочил палец, дотронулся до блестящей поверхности, затем попробовал результат на язык.
— Нет, это не серебро. И не железо. Железо только сверху. А чем эта штука может быть, я не знаю. Твои лучи её не прошибут, это точно.
Воительница спрятала бластер.
— Что же нам делать, Конан?
Киммериец огляделся. Он отошёл от плиты и, задрав голову, осмотрел гигантскую цитадель. Аманда подошла к нему.
— Ну, ты придумал?
— Если нас не пускают с парадного входа, попробуем забраться через крышу.
Женщина ахнула.
— Да ты что, ошалел, киммериец?! Стена этого замка точно зеркало! И ни единого отверстия! Даже муха — и та не вскарабкается. Наш вертолёт разбился, помнишь? Разве ты умеешь летать?
— Летать не нужно. Мы влезем по верёвке.
— По веревке? У тебя есть верёвка?
— Есть, — улыбнулся Конан. — Я всегда ношу с собой крепкую веревку с крюком на конце. Один раз на тысячу она спасает мне жизнь.
Конан достал из-за пояса моток верёвки с небольшим стальным крюком на одном конце. Верёвка казалась слабой, но варвар, не раз испытавший ее в деле, был уверен в ней, как в самом себе. Он выбрал положение, откуда лучше всего забрасывать крюк, с силой раскрутил его — и забросил на самую вершину цитадели. Точное попадание! Крюк зацепился с первого раза. Верёвки едва хватило: цитадель Синих Монахов имела в высоту никак не менее двух дюжин ростов огромного киммерийца. Для верности Конан подергал веревку и даже повисел на ней.
— Ну, я полез, — сказал он Аманде. — Когда поднимусь наверх, втяну тебя.
— Нет, — отрубила воительница, — я полезу вслед за тобой. А вдруг там, наверху, тебе понадобится срочная помощь?
— Да нет там никого, кроме мертвецов! — осклабился Конан.
— В твоем дурацком мире мертвецы временами бывают не в меру активны, — с выражением парировала Аманда. — Решено, я лезу за тобой. Верёвка выдержит.
Конан вспомнил, с кем имеет дело и, подавив улыбку, серьёзно спросил:
— А кто тогда будет прикрывать меня снизу?
Аманда усмехнулась, разгадав его игру, но решила не перечить.
— Идёт, напарник. Ты лезь, а я возьму под контроль вершину. Коли кто там появится, срежу его.
И варвар принялся карабкаться по веревке. Вернее, он не карабкался, а скользил — как будто какая-то неведомая сила тащила его вверх. Движения его были умелыми, ловкими, если не сказать, изящными. Аманда с восторгом смотрела, как эта кажущаяся грузной фигура быстро движется по веревке, и загляделась — так что даже забыла, в чем состоит её задача.
Скоро Конан оказался на вершине цитадели. Ровная площадка, испещренная мелкими камнями, и... варвар решительно отвернулся, подавив тошнотворные ощущения. Он осмотрелся, и вскоре приметил то, что искал. Чуть поодаль виднелось отверстие, оставшееся от входа в центральный зал-амфитеатр Замка. А значит, это был путь внутрь, в сердце цитадели, в бывшие покои Тезиаса и к пещере Синих Монахов.
— Ну, чего там? — прокричала снизу Аманда.
Конан вернулся к краю.
— Я нашел вход. Давай, цепляйся. Я втяну тебя.
Строптивая воительница ухватилась за веревку и принялась вскарабкиваться самостоятельно.
— Эй, побереги силы, я втяну тебя, — крикнул ей Конан, но она проигнорировала его слова.
Он отметил про себя, что Аманда справляется совсем неплохо для женщины, хотя и несравнимо хуже киммерийского воина. Вот она показалась из-за края. Конан подал ей руку, и она с готовностью поймала ее, мускулистую руку варвара; киммерийцу показалось, с чрезмерной поспешностью. Когда Аманда встала рядом с ним, он хмыкнул:
— Ну, и кому ты хотела доказать? Этим горам? — он красноречиво обвел руками горизонт.
Внезапно она прильнула к нему своим телом и страстно поцеловала его в губы.
— Тебе, — прошептала Аманда.
Конан отстранился.
— Больше так не делай никогда, — строго наказал он ей.
У меня есть жена, хотел он добавить, но передумал. Аманда обиженно отвернулась. Случайно взор её упал на то, что так потрясло испытанную душу Конана. Женщина пошатнулась. Из груди ее послышался сдавленный стон.
— Что это, Конан?
— Это то, что осталось от старика Луиджи, — мрачно промолвил киммериец, отворачивая ее от зрелища останков.
— От дока?! — изумленно переспросила Аманда. — Но док в Зачарованном Городе! Я рассказывала тебе...
Конан вздохнул и тихо сказал:
— Твой док был честным человеком. Он помог мне освободиться, когда карлик пленил меня в этом замке. Старина Луиджи принес себя в жертву ради спасения чужого для него мира и погиб здесь.
— Но док...
— Это всё шуточки Милиуса, или как там его настоящее имя, — неприязненно процедил Конан. — Зачем-то Милиус оживил старину Луиджи. Не совсем, правда... У твоего дока, который в Зачарованном Городе, тело ненастоящее. А настоящее тут осталось.
Аманда всхлипнула и вновь прижалась к Конану. Он не стал её отталкивать в этот момент. Она обратила к нему заплаканное лицо.
— Скажи мне, Конан, скажи честно: я — настоящая?
Киммериец смутился.
— Ясное дело, настоящая! А какая же ещё?
— Но я умирала! — пылко возразила Аманда. — Он оживил меня, как дока...
— Нет, не как дока! — перебил Конан. — У дока не было тела, когда проклятый маг его оживлял, а твое тело я сам принёс. Ты — в нём, клянусь Кромом!
— Оно было холодным... — прошептала женщина.
— Мало ли, что было! Теперь-то оно тёплое.
Аманда с надеждой улыбнулась ему сквозь слёзы.
— Правда, моё тело теплое? Потрогай и скажи!
Она вдруг схватила его руку и заставила его дотронуться до ее талии, затем до живота и повела руку Конана ниже...
— Скажи, киммериец, я тёплая? — томно спросила она.
Конан очнулся и решительно высвободил руку. Вот ведь нахальная баба на его голову! Он притянул её к себе — но не затем, зачем она хотела — а чтобы сказать:
— Ты тёплая, клянусь Кромом! Но запомни одну вещь: тёплое тело никогда не поздно сделать холодным, я проделывал это тысячи раз, с мечом и без. Ну, усекла?
Аманда хихикнула.
— Мне так нравится, когда ты клянёшься Кромом. Поклянись ещё, а? Чтобы я усекла.
Конан почувствовал себя глупо и, чтобы выйти из этого неудобного положения, изобразил на лице гримасу, которая обычно отпугивала женщин подобного Аманде склада. Та оказалась не из пугливых, и киммерийцу пришлось грубо отпихнуть ее. Затем он присел на корточки и подтянул веревку. Аманда глубоко вздохнула. Пока ее спутник собирал веревку, она подошла к противоположному краю площадки.
— Смотри, Конан! — закричала она. — Тут бездонная пропасть!
— Знаю, — не оборачиваясь, буркнул киммериец. — Только у всякой пропасти найдётся дно, если в нее падать.
Когда он смотал веревку, они вместе разобрали небольшой завал, преграждавший путь вниз. Открылась лестница, широкая и пологая.
Спускаться пришлось долго. На этажах виднелись железные двери, однако Конан знал, что к пещере Синих Монахов эти двери не ведут. Выяснять же их назначение у него не было ни времени, ни желания. Они миновали десять пролётов, когда пологая лестница закончилась. Конан и Аманда вышли в широкий коридор. Другая лестница, поуже первой, вела дальше вниз. Женщина намеревалась продолжить спуск, но киммериец остановил ей.
— Это главный коридор, — сказал Конан. — Я бывал здесь. Мы должны идти по нему, чтобы попасть в пещеру Синих Монахов.
— Налево или направо?
Варвар задумался. Память, инстинкт и чувство направления не всегда выручали его в подобных колдовских местах. Замок Синих Монахов являлся одним из самых странных мест, какие Конану приходилось посещать. Например, воздух здесь был удивительно свеж и чист, в то же время он ничем не напоминал воздух гор. Отсутствовало всякое движение; ровное пламя частых факелов горело совершенно вертикально, и огонь казался неживым; а сами факелы при ближайшем рассмотрении оказывались только имитацией огня. Звуки шагов поглощались не то гладким камнем пола, не то кромешной тишиной, властвующей здесь...
— Пойдём налево, — решил наконец Конан.
Аманда не стала возражать. Ей было неуютно — уж очень этот Замок напоминал ей Зачарованный Город, с которым её связывали самые неприятные воспоминания. Женщина двинулась вслед за Конаном.
Вскоре они заметили приоткрытую дверь, и киммериец не удержался, заглянул туда. Воистину, ничего не изменилось за минувшие луны! Как и прежде, в глубине покоя стоял трон Великой Души, а загадочные светильники в форме перевернутых пирамид, словно сталактиты в пещере, свисали с высокого потолка; их ровный свет ярко освещал чертог, который сам Тезиас именовал «малой гостиной».
Конан подошел к одной из стен. У стены на полу лежали звенья толстых стальных цепей. Аманда подошла следом и сказала:
— Странно... Как будто эти цепи перепилены или перерезаны.
— Так оно и было, — киммериец усмехнулся. — Я торчал в этих цепях, пока не появился старина Луиджи и не перерезал их своими малиновыми лучами. Ну, пошли дальше.
Они вышли из «малой гостиной» и двинулись дальше по главному коридору, мимо частых факелов и дверей в пустые палаты. Шли они довольно долго, и Конан стал понимать, что, по-видимому, избрал неправильное направление. Вдруг Аманда остановилась и пошмыгала носом.
— Ты что-нибудь чувствуешь, киммериец?
Конан прислушался к своему обонянию и поморщился.
— Да, что-то чувствую. Должно быть, так воняет в утробе Нергала.
Воительница из Будущего измерила его уничижительным взглядом.
— Ты, варвар! Так пахнет настоящее оружие!
— Оружие? — удивился Конан.
— Ага. Не это фальшивое дерьмо, — она покрутила в руке бластер, — а настоящее оружие из настоящего металла! И мы должны его найти! Без настоящего оружия я чувствую себя голой.
Конан пожал плечами. Как опытный воин, он знал, что всякое оружие имеет свой запах, и даже мог по запаху определить качество меча или арбалета. Может быть, воительница из Будущего также на это способна?
— Запах идёт отсюда, — она указала на одну из дверей.
Аманда рванула за ручку. Дверь распахнулась. Это была жилая комната. В беспорядке разбросаны вещи. Комбинезон цвета хаки соседствовал с роскошным красным камзолом аквилонского властелина. Конан скривился и выразительно сплюнул.
— Я понял, куда ты привела меня, женщина. Тут жил ублюдок Джейк, покуда они с карликом не смылись на «Чёрном коршуне» в Зачарованный Город. Ну, и что дальше?
— А то, — передразнила его Аманда, — помоги-ка мне отодвинуть этот диван.
Когда диван был отодвинут и открылась небольшая ниша, Аманда восхищённо всплеснула руками; скуластое лицо ее светилось радостью.
— Ты только погляди, киммериец! Целый арсенал! Бластеры, пистолеты, винтовка, стреляющая разрывными пулями, три базуки... о, это «Стингеры»!
Она извлекла из ниши большую серебристую трубку, сужающуюся на конце. Конан заинтересованно наблюдал за ней. Будучи варваром в силу происхождения и воспитания, но сугубо практичным человеком по жизни, он научился с подобающим уважением относиться ко всему, что представляло из себя силу. А оружие Будущего представляло из себя внушительную силу.
— Жаль, «Стингеров» только три, — хмыкнула Аманда. — Ну ладно, как раз два тебе и один мне...
— Ты хочешь, чтобы я тащил эти железные палки? — с сомнением произнёс Конан.
— Ага, — не без ехидства заметила Аманда, — а ещё я хочу, чтобы мы взяли как можно больше оружия из этого арсенала. Это настоящее оружие, оно не питается Живой Энергией и не зависит от Стержня. Видишь, тут написано: «Сделано в США»? А, ничего-то ты не видишь! В Америке оно сделано, ясно тебе? В двадцатом веке от Рождества Христова, а не в Зачарованном Городе чёрт знает сколько тысяч лет тому назад. Всё ещё непонятно?
— Понятно, — кивнул Конан. — Мне понятно, что ты нашла, чем занять мои руки и шею.
— К твоему сведению, варвар, этой штукой можно подбить «Чёрного коршуна», — Аманда указывала на ракету. — Конечно, если знать, куда целиться.
Аргумент был очень убедителен.
— Ладно. Вот только приберу этот клинок. Видать, карлик собирался приодеть Джейка по последней аквилонской моде.
Конан извлек из того же арсенала двуручный меч — настолько большой и тяжелый, что подобные мечи делались только по заказу ... самого Конана, короля Аквилонии!
— Ты неисправим, киммериец, — вздохнула Аманда. — Ну что может значить меч против «Стингера»?
— А то, — в свою очередь передразнил её Конан, — что этим мечом я запросто перерублю твой «Стингер» напополам. Вот и думай, что сильнее!
От подобной наглости Аманда опешила. Придя в себя, она окрысилась на варвара и больше с ним не разговаривала. Тем не менее они вооружились, как могли. Конан прихватил две ракеты, базуку и три бластера; громадный аквилонский клинок занял положенное место на его поясе. Аманда взяла «Стингер», две базуки, также три бластера, крупнокалиберную винтовку и разрывные патроны к ней.
— Теперь не чувствуешь себя голой? — с усмешкой осведомился Конан у своей спутницы, обвешанной оружием.
Аманда состроила ему гримасу и, не отвечая и не оборачиваясь, вышла из комнаты Джейка. Расхохотавшись, Конан последовал за ней. Острые носы «Стингеров», точно рога, торчали за его спиной.
Они пошли дальше по главному коридору. Аманда, надувши губы, молчала. Конан панибратски похлопал ее по плечу.
— Ну, не дуйся! Подумай о хорошем.
— О чём, например? О том, как ты своей железкой перерубишь «Стингер» напополам? — фыркнула Аманда.
— Нет. О том, как переворачивается в гробу Джейк. Ведь мы завладели его арсеналом.
Аманда рассмеялась.
— Ну и плут же ты! Знаешь, чем успокоить мстительную женщину.
В такой беседе прошла у них остальная часть пути, пока Конан и Аманда не уперлись в тупик. Главный коридор заканчивался сплошной стеной, такой же гладкой и монолитной, как боковые стены. Киммериец выругался.
— Нужно было поворачивать направо, а не налево, — пробормотал он. — Моя вина. Придётся возвращаться.
Воительница надменно усмехнулась и сказала:
— У меня есть идея получше, киммериец. Гляди, я тебе кое-что покажу.
Они отошли от тупика на полсотни шагов. Аманда сняла со спины ракету, положила «Стингер» на плечо и прицелилась. Конан не очень понял, что она сделала, но серебристая трубка внезапно сорвалась с её плеча и унеслась вперед. Раздался грохот, который, впрочем, тотчас же угас в стенах Замка. Впереди — там, где несколько мгновений тому назад был тупик, — зияло большое отверстие. Конан присвистнул.
Женщина толкнула его локтем в бок и ехидно проговорила:
— Извини, я поторопилась. Мне нужно было попросить тебя проделать эту дырку твоим чудесным мечом.
Соблюдая известную осторожность, они прошли через отверстие и очутились в обширном чертоге. К ближней стене примыкал длинный стол, на нем располагались пробирки, колбы и склянки со всякими жидкостями. У дальней стены в ряд стояли шестнадцать кроватей...
А ещё в этом чертоге находились шестнадцать стальных истуканов.
— Кром! Мы попали в пещеру Синих Монахов! Мы зашли с другой стороны!
Белокурая воительница испуганно прижалась к Конану. Никакого ехидства в ней больше не было. Аманде было страшно. Застывшие в стали люди наводили на нее трепет. Без лишних слов она поняла, что эти создания как раз и были когда-то Синими Монахами, могучими волшебниками и верными слугами Великой Души...
— И мы должны оживить ЭТО?! — негромко вопросила она.
Конан молчал. Он думал. Пергаментный листок с Заклинанием Стали обжигал его грудь. Однако Конан не был бы Конаном, если бы исполнял всё, к чему его вынуждают, не поразмыслив о последствиях. Он внимательно разглядывал стальных истуканов. И он думал.
— Ну, что же ты молчишь?! — взвизгнула Аманда. — Мне страшно! Эти идолы...
Конан повернулся к ней.
— ...Мёртвые. Нечего их бояться.
— Да, но они оживут!
Конан помотал головой. Он снял со своей спины оба «Стингера».
— Ты передумал? — изумленно переспросила Аманда. — А кто будет сражаться с Суром и Тхутмертари? Мы?!
— Вот чего я надумал, подруга, — сказал Конан. — Там, где справится десяток таких колдунов, справится и один. А потом, когда дело будет сделано, десяток колдунов укокошить куда сложнее, чем одного. Особенно этих парней, — он обвел руками Синих Монахов. — Они один за всех, все за одного, ясно? Поэтому я думаю оживить вон того монаха, — Конан указал на истукана Брахо, — он у них магистр, то есть самый смышлёный. К тому же, мы с ним в некотором роде знакомы, а остальных парней я так близко не знаю. Думаю, это будет правильно.
— Постой, Конан! Но разве... Заклинание Стали не подействует на всех?
Конан хищно ухмыльнулся и хлопнул Аманду по плечу.
— А вот тут ты не права, детка. Милиус ненароком проболтался. Помнишь, что он мне сказал? Он сказал, оживут десять монахов. Десять! А здесь их шестнадцать.
— Ну, и что?
— Значит, остальные шестеро, кто окочурился прежде, чем я прочитал первую часть Заклинания Стали, не оживут! Понимаешь, они умерли не от Заклинания Стали, и оно не пробудит их снова! Вот этого монаха, к примеру, убил я, а вон того приложила Тхутмертари — видишь, черная пятерня у него на груди?
Аманда увидела и попятилась.
— А если Брахо в одиночку не одолеет Тхутмертари?
— Одолеет! Он, знаешь ли, Слуга Судьбы, а Судьба заботится о своих слугах, — усмехнулся Конан.
— Ну, окей, — кивнула Аманда, — пусть шесть жмуриков не воскреснут. Пусть. А остальные десять? Когда ты прочтёшь Заклинание, они все оживут!
— Значит, нужно избавиться от них прежде, чем я прочту Заклинание, — просто сказал Конан.
Женщина раскрыла рот от изумления.
— Чего? Как это избавиться? Как можно избавиться от стальных истуканов?
— Мы их побросаем в пропасть. В ту самую, которую ты назвала бездонной. Как раз такая пропасть подходит для этих колдунов. Всех побросаем, кроме Брахо.
С этими словами он обнажил меч, подошел к стене и стал простукивать ее рукояткой. Обследовав одну стену и не удовлетворившись результатом, он перешел к исследованию другой. Аманда еще некоторое время переваривала всё, что он ей сказал, а потом поинтересовалась, зачем он стучит по стене.
— Ищу, за какой из этих стен пустота, — ответил киммериец. — Попробуй, пальни вот сюда.
Аманда положила «Стингер» на плечо, отошла подальше от стены и прицелилась туда, куда указал ей Конан. Киммериец укрылся за длинным столом.
— Погоди, — вдруг остановил он её. — Этак ты разнесешь не только стену. Видишь эти склянки? В них наверняка яд. Или ядовитый газ. Нет ли у тебя чего полегче?
Воительница кивнула, соглашаясь, отложила «Стингер» и взяла базуку. Конану показалось, что гремит гром и что стальные монахи очнутся от одного этого звука. Каменный осколок едва не пропорол ему щеку. Еще до того, как Аманда закончила стрелять, он догадался, каким результатом завершилась попытка пробить брешь во внешней стене Замка.
Стена осталась на месте. Она отливала неизвестным серебристым металлом, который был уже знаком Конану и Аманде по массивной плите у входа в Замок. Как и та плита, лишь сверху прикрытая железом, внешняя стена Замка Синих Монахов на самом деле была не каменной, а состояла из неизвестного металла, и металл этот был крепче стали...
Конан вышел из своего убежища и осмотрел серебристую поверхность. Ни единой вмятины!
— Очень предусмотрительно, — произнёс он. — Уж не Милиус ли строил эту цитадель? Похоже на его берлогу...
— Чего ты там бормочешь, киммериец? Отойди, я грохну стену ракетой.
— Нет, — покачал головой Конан, — ничего не получится. Ты только даром потеряешь своё грозное оружие.
— Какая трогательная забота о моём грозном оружии, — фыркнула воительница. — Откуда вдруг? У тебя есть другие предложения, как раздолбать эту стену?
— Нет. Её не разрушить, — серьезно сказал киммериец. — Поступим иначе.
Он подошел к истукану Брахо. На груди у магистра висел серебристый медальон, изображающий Пирамиду Мира. Пирамиду Стража Земли. Конан почувствовал холодок. Тот самый медальон! Его невозможно ни с чем перепутать.
— Чудеса. Я сам отдал эту штуку в руки Милиусу! Как медальон возвратился к магистру? (Как – ответ см. в главе 8 романа «Амулет Небесного Народа. – авт.)
Аманда подошла сзади.
— Что это такое, Конан?
— Очередная чародейская дрянь, — поморщился киммериец. — Еще дряннее прочих. Правда, я не знаю, в чём. А вот он, Брахо, с ней неплохо управлялся.
— Ты имел в виду этот медальон, когда говорил: «Поступим иначе»? Он как-то поможет нам избавиться от девяти монахов?
— Нет. Даже не думай трогать его. Однажды эта штука спасла мне жизнь, а в другой раз едва не утащила в иное измерение.
Аманда Линн, не отличавшаяся умением скрывать свои чувства, после таких слов отпрянула от серебристого медальона, словно от ядовитой гадюки.
— За миллион баксов я не коснусь этой штуки, — поклялась она.
И хотя Конан не очень понял, что она имеет в виду, судя по виду воительницы, клятва эта значила для нее ничуть не меньше, чем для него клятва кровью Крома. В странном, однако, мире она жила, мысленно вздохнул киммериец, поневоле жалея Аманду: какими бы могучими ни были эти самые «баксы», даже целый миллион их не заменит одного истинного бога!
Конан подошел к другому истукану и осмотрел его со всех сторон. Аманда следовала за варваром.
— Ну, как поступим, киммериец? Что ты имел в виду?
— Нам повезло, — сказал Конан. — Шеи у этих парней тонкие, как у женщин.
— Причём здесь шеи?
— Быстрей управимся.
Он достал бластер и чиркнул лучом по шее стального истукана. Появился дымок. Лазерный луч резал сталь — медленно, но резал. Аманда удивлённо хлопала глазами, однако скоро сама поняла задумку Конана. Она одарила киммерийца полным восхищения взглядом.
— Какой же ты варвар, Конан? Да ты мудрец!
— Мудрец не я, а твой док, старина Луиджи, — отозвался Конан. — Я вспомнил, как он разрезал мои цепи этими лучами. И я подумал: для луча-то нет разницы, что стальная цепь, а что шея истукана. Так что давай, Аманда, не стой, бери бластер и режь шею другого монаха.
Воительница подтянулась на цыпочках, чтобы поцеловать его в щеку, и на сей раз он не остановил её. Затем она достала бластер и стала делать то, что ей велел Конан. Через несколько минут голова первого монаха отделилась от туловища и тяжело плюхнулась на пол, чуть не отдавив Конану ногу. Киммериец удовлетворенно хмыкнул и принялся за следующего монаха. Чуть погодя со своим монахом расправилась Аманда и тоже перешла к следующему.
— Послушай, Конан, а что мы сделаем, когда обезглавим всех девятерых? — спросила она. — Оживим Брахо?
— Сперва избавимся от голов. Кто их знает, колдунов этих, вдруг Заклинание срастит их головы с туловищем? Или это сделает магистр со своим медальоном. Короче, соберём головы и сбросим их в ту пропасть. А после оживим магистра.
— Я никогда не встречала такого умного парня, как ты, — рассмеялась Аманда. — Надо же, собрался перехитрить самого Милиуса!
— Я это сделаю, — осклабился киммериец. — Не всё же ему всех дурачить!
На третьем монахе малиновый луч вдруг угас. Конан несколько раз нажимал на курок, но луч не появлялся. Аманда увидела это и пояснила:
— Заряд закончился. Можешь выкинуть этот бластер. Возьми другой.
— А почему прежде никогда такого не было?
— Потому что фальшивые бластеры имеют неограниченный ресурс. Они питаются от Стержня. А это настоящий бластер, он работает на галогенных батареях. Бери другой, у тебя вон ещё два остались.
— Кром! — выругался Конан. — Чего ж ты раньше не сказала? У нас есть тот самый бластер. Фальшивый он иль нет, а лучи настоящие. Давай его сюда.
К вящему удивлению его, Аманда показала ему язык.
— Не считай меня дурой, киммериец. Я с самого начала им работаю.
Конан усмехнулся и вытащил второй бластер.
В конце концов им удалось обезглавить девятерых монахов; оставался лишь Брахо, но его, как было сказано, Конан решил не трогать. Девять стальных голов он сложил в две пирамидки.
— Ну и что теперь, Конан? Понесём их наверх?
— Я понесу.
Он опустился на корточки и обхватил обеими руками четыре стальные головы. Затем медленно поднялся. Аманда с сомнением проговорила:
— И ты рассчитываешь пройти с ними все десять этажей наверх? Не слишком ли? Бьюсь об заклад, эти болванки весят больше тебя самого!
— А ты что, меня взвешивала?
С этими словами он развернулся и пошел к выходу — на сей раз туда, где действительно был выход из чертога, то есть в сторону, противоположную той, откуда они пришли. Аманда быстро огляделась. Ей меньше всего хотелось оставаться в компании девяти обезглавленных стальных истуканов и одного головастого, чей волшебный медальон невзначай может отправить человека в иное измерение.
— Эй, киммериец, постой! А я?!
— Можешь идти со мной, — великодушно разрешил Конан. — Будешь меня охранять.
Аманда вспыхнула. Она подняла две стальные головы и бросилась вслед за ним. Конан остановился и выразительно поглядел на нее.
— Не глупи, подруга, — мягко сказал он. — Ты думаешь, я не смог бы поднять все девять сразу? Но зачем? Подумай о том, что нам предстоит. Я не хочу, чтобы перед решающей битвой у меня болел живот и ломили кости. А ты — хочешь?
Подумав, белокурая воительница подавила гордыню и положила одну голову обратно.
— Компромисс, киммериец. Одну-то башку я дотащу.
Конан с видимой досадой вздохнул. Вот ведь строптивая девчонка попалась. Но он знал, что именно такие строптивые девчонки обычно бывают самыми лучшими воинами и самыми надёжными друзьями...
И тем не менее, киммерийцу пришлось подождать у края пропасти, пока Аманда дотащит свою единственную стальную болванку. Он не собирался ей помогать: во-первых, это её обидит, во-вторых, чересчур самоуверенных девчонок полагается проучивать. Когда она подошла и опустила свою ношу, он снял с себя кожаную куртку и надел ей на плечи.
— На, укройся, ты вся потная...
Исподлобья глядя на него, Аманда пробурчала:
— Ты не человек, а буйвол, киммериец. Да какой там буйвол – слон. Мамонт! Знаешь, а теперь я верю, что ты взаправду смог бы притащить сюда все девять голов. Ты прав, я потная, хотя несла одну болванку, а ты четыре нёс, и тебе хоть бы что! На десять этажей вверх тащить собственный вес!
— Я привык заранее рассчитывать свои силы, — пожал плечами Конан. — Но и ты молодец! Мне не приходилось видеть таких сильных женщин, как ты. Вернее, приходилось, но те женщины были дуры и больше походили на брёвна, чем на женщин.
Большей похвалы Аманда не могла себе представить! И от кого — от Конана! Невольно Аманда Линн сравнила его с Джейком. И тотчас мысленно ужаснулась такому сравнению: Джейк был хлюпиком и ничтожеством в сравнении с этим могучим киммерийцем! Не помня себя от счастья, Аманда прильнула к Конану и принялась раздевать его, по пути целуя в самые разные места, до которых ей удавалось дотянуться...
Мощный шлепок по заднице привел ее в чувство. Всё, что Конан мог ей сказать, она прочитала в синих глазах киммерийца. Аманда заплакала — горько, навзрыд, не таясь.
— Ты это брось, детка, — мягко, но решительно сказал Конан. — Не то я перестану тебя хвалить. На, вытрись, вот платок.
— Подавись своим платком, толстокожий варвар! И похвалы мне твои не нужны! Люби меня! Я хочу тебя, понимаешь, хочу! Всегда хотела и теперь хочу! А, иди ты на хрен, проклятый варвар! Легче разговаривать с этой стальной башкой, чем с тобой!..
Она с силой пихнула голову монаха ногой. Голова ухнула в пропасть, а Аманда закрутилась на месте от боли. Конан проследил взглядом падение стальной болванки. Сквозь плач Аманды и свист ветра он не услышал, как та упала. Так или иначе, пропасть была глубока. Уверившись в этом, он обернулся к женщине. Их глаза встретились. Аманда на мгновение замолчала, а затем тихо, совсем по-детски, попросила:
— Ну хоть разок меня трахни, а?
Конан помотал головой. Теперь ему стало ясно, о чём предупреждал Милиус. Проклятый маг, неужели нельзя было сказать по-человечески? Вот ведь влюбчивая баба оказалась — и всё невовремя! Мелькнула мысль: а не обошлось ли здесь без Камии? Это похоже на неё. Манипулировать людьми, играя на их чувствах, слабостях и тайных желаниях, любимое искусство Камии, она это умеет даже лучше, чем тыкать пальцами в глаза. Белокурая воительница так и не призналась ему, о чём – или о ком – говорила с таинственной гостьей в Тарантии. Хуже того, после своего воскрешения Милиусом Аманда не помнила встречу с Камией, как ни пыталась, не смогла впомнить и саму Камию. Когда Конан уяснил для себя, что так оно и есть, что воительница с ним честна, не притворяется, а в самом деле ничего подобного не помнит – он обрушил новые проклятия на голову Скучающего Мага. Похоже, тот нарочно заметает следы. Только зачем? Какое Камия к нему имеет отношение? Поди их разбери!
Но даже теперь Конан не жалел о том, что вернул Аманду к жизни. Она его верная боевая подруга. Подруга влюбилась в друга, это случается, и с ним уже случалось, в том нет вины Аманды. Милиус сильно заблуждается, если полагает, что по этой причине он, Конан, отречётся от своей подруги!
— У меня жена. Зенобия. Ты её видела. Я верен своей жене. Не требуй от меня того, о чём я потом буду жалеть. И тебе придётся пожалеть, я обещаю.
Женщина всхлипнула, подавляя боль.
— Счастливая она, твоя жена... А у меня давно мужика не было... Ну что тебе стоит, а? Всего один разок! Разве я такая некрасивая? Я тебе неприятна?
Конан дорого бы дал, чтобы прекратить этот разговор. Он чувствовал, ещё немного, и Аманда получит желаемое... Ведь всякому терпению приходит конец. Зенобия Зенобией, но и он не монах.
Кстати, о монахах. Нужно поскорее оживить магистра, внезапно пронеслось в голове, при Брахо эта девица приставать не осмелится...
Аманда восприняла его молчание как знак согласия. Она сорвала с себя его куртку и принялась расстёгивать комбинезон. Конан понял, что не должен видеть того, что под комбинезоном, иначе отступить не будет никакой возможности. Он схватил Аманду, положил себе на плечи и пошёл обратно. Опешив от неожиданности, она на мгновение примолкла, но затем разразилась потоком столь отборной брани, что у бывалого пирата зазвенело в ушах. Вдобавок она принялась дубасить его по шее и голове, а поскольку силы ей было не занимать, удары случались весьма и весьма чувствительные.
Но Конан нес ее вниз, не обращая на них внимания. Он считал себя знатоком женской натуры и полагал, что к пятому этажу всё само собой успокоится. Однако он недооценил воительницу из Будущего: она успокоилась только когда Конан вступил в пещеру Синих Монахов. Как видно, созерцание безголовых стальных истуканов напрочь отбивало у неё охоту к любовным утехам.
Конану жалел эту женщину, но он был рад, что выдержал испытание. На сей раз выдержал.
Он спустил Аманду на пол. Оставались ещё четыре стальные головы. Конан поднял их и двинулся в обратный путь, к вершине цитадели. Аманда молчаливо пошла за ним. Киммериец остановился — встала и она.
— Эй, — сказал он, — возьми свой «Стингер».
— Зачем тебе? — буркнула Аманда; глаза её были красным от слез.
— Надо, — в тон ей ответил Конан: клин клином вышибают.
— Мудак киммерийский, — мрачно промолвила воительница. — А не боишься, что я тебя, толстокожего изверга, под зад «Стингером» ухну?
Конан выразительно посмотрел на неё и заметил:
— Тогда чем ты будешь лучше Роберта?
Не дожидаясь её ответа, киммериец вышел из пещеры. Аманда всхлипнула, опасливо покосилась на истукана Брахо, схватила ракету и устремилась вслед за Конаном.
***
Одну за другой киммериец выбросил все стальные головы в пропасть. По дороге сюда Аманда окончательно успокоилась: так, по крайней мере, показалось Конану. Он повернулся к ней и проговорил, указывая пальцем на скалу, нависающую над пропастью с противоположной стороны.
— Пальни-ка туда, да так, чтобы вся эта махина рухнула вниз. Поняла?
Аманда кивнула. Она положила ракету на плечо и выстрелила. Попадание оказалось точным. Огромная скала с дворец величиной, грохоча, словно ужасное чудовище, рухнула в пропасть. Где-то внизу она рассыпалась на множество обломков. Каменная пыль достигла Конана и Аманды. Киммериец довольно усмехнулся.
— Ну вот, теперь у наших стальных покойников имеется подходящее надгробие. Пройдет не одна тысяча лет, прежде чем...
Он прикусил язык. На память вдруг пришли другие слова, сказанные им стальному истукану Брахо, как только тот стал таковым: «Ты простоишь здесь тысячи лет, пока ржавчина не разъест тебя». Минули не тысячи лет, а всего лишь три луны, и Брахо предстояло ожить... Коварные боги не любят, когда смертные берут на себя дерзость пророчествовать о будущем.
— Чего ты замолчал, киммериец? Что случится через тысячи лет?
— Ты родишься, — буркнул Конан. — Ладно, пошли назад. Поздно уже. Солнце заходит.
Они вернулись в пещеру Синих Монахов. Конан остановился перед магистром и достал листок с Заклинанием Стали. Он медлил. Аманда, как могла, вооружилась сама и сунула в свободную руку киммерийца бластер: бери, на всякий случай.
Конан молчаливо спрятал бластер. Нет, не для того он проделал тяжкий путь, чтобы вторично убивать Брахо. Да и навряд ли лучи смерти подействуют на Слугу Судьбы, когда тот оживёт. Приходилось полагаться на эту самую Судьбу, иного выхода не было. Конан знал, что обязан это сделать. В одном Милиус прав: только необычайно могущественный волшебник способен остановить новоявленную богиню Тхутмертари. И всё же, Конан медлил.
Сзади послышался тревожный голос Аманды:
— Сомневаешься? Может, и правда не стоит, а?
— Стоит. Я должен.
— А если эта тварь расправится с нами, когда оживет?
— Не расправится.
— Почему ты так уверен?
— Потому что это было бы несправедливо. Чересчур несправедливо. Я не верю, что Судьба поступит так со мной... с нами, с миром, — сказал Конан, и сам удивился своим словам. Он не мог их произнести. Это был не он, кто-то другой. Он, Конан-киммериец, никогда не оживил бы демона... Нет, это было невозможно.
Сказав такие странные слова, киммериец поднёс к глазам пергаментный листок и уверенным голосом прочитал вторую часть Заклинания Стали. По-аквилонски. Он ещё успел подумать, что подобная тарабарщина оскверняет прекрасный аквилонский язык.
А потом Конан понял, что сотворил непоправимое. В то самое мгновение, когда прозвучал последний аккорд Заклинания, Конан понял, как жестоко Судьба подшутила над ним.
На него смотрели глаза магистра Синих Монахов. Живые, ясные глаза.
Заклинание Стали сработало.
— Ах-ха-ха-ха-ха!!! — рассмеялся Брахо.
Конан почувствовал, как все члены его холодеют и обращаются в лед. Или в камень. Или в ту же сталь — для живого человека безразлично, во что.
Он не увидел, как Аманда Линн, не выдержав, пальнула в Брахо последним «Стингером». Он не увидел, как из серебристого медальона стремительно ударил луч и сжёг ракету в полёте. Он также не услышал этого. В голове звучал лишь победительный смех Слуги Судьбы — смех демона, выпущенного на свободу его, Конана, руками... «Ах-ха-ха-ха-ха!!!»...
— Прости меня, я не сдержался, — вдруг услышал он голос, твёрдый, спокойный, приятный. — Ты должен меня понять: всякий возрадуется, обретя вторую жизнь!
Брахо стоял перед ним и улыбался. Умные серые глаза лучились доброжелательностью.
— Что я наделал, что я натворил, — прошептал Конан.
— Ты исполнил долг, и только, — сказал магистр. — Правда, ты его исполнил лишь на десятую доль. Ну, да ничего, это дело поправимое. Хотя ты, как видно, полагал иначе.
Конан не хотел понимать, какое «поправимое дело» имеет в виду магистр, и просто спросил:
— И что теперь, Слуга Судьбы?
— Мы отправимся на бой с Суром и Тхутмертари, — ответил Брахо.
Варвар отпрянул.
— Откуда ты знаешь про это?!
После первой радости лицо монаха приобрело обычное бесстрастное выражение.
— Я знаю всё. Вместе с Заклинанием Стали ты произнес другое заклинание, которое позволило мне считать из твоего мозга всю необходимую мне информацию.
Кровь прильнула к лицу Конана, и он взревел:
— Милиус! Я так и знал, что вшивый старикан меня обманет! Про второе заклинание он ничего мне не сказал!
— Подумай сам: неужели лучше было бы, если бы тебе пришлось всё мне рассказывать словами? На это ушёл бы не один день.
— Ты копался у меня в голове, колдун! — бушевал Конан.
— Ничего подобного, — спокойно возразил Брахо. — Твоя голова в порядке. Я только считал нужную мне информацию.
Магистр взмахнул рукой, и Аманда, до того лежавшая без сознания, пришла в чувство. Она увидела живого человека в синем плаще с синим же капюшоном и застонала.
— Конан, кто это?.. Ой!.. Это он и есть?
— Я самый, мисс Линн, — вежливо поклонился ей Брахо. — Не стоит бояться меня. Я не кусаюсь.
— А я и не боюсь, — фыркнула Аманда, встала и спряталась за спину Конана.
— Вот и славно, — кивнул магистр. — Итак, вы готовы отбыть?
Киммериец взмахнул рукой.
— Погоди! Прежде ответь мне на вопрос. С какой стати ты собираешься воевать с Тезиасом? Он твой хозяин, а ты его верный пёс. Разве не так?
Магистр скрестил руки на груди и ответил:
— Одно так, а другое не так. Я был и остаюсь преданным слугой Великой Души. В этом ты прав. Но моего хозяина больше нет. Есть демон Сур, завладевший силой моего хозяина, и есть богиня Тхутмертари, хозяйка этого демона. Сур и Тхутмертари — мои враги. Ещё вопросы, король Конан?
Он почти дословно повторил объяснения Милиуса, подумал киммериец. Может, они сговорились? А ну, к Нергалу все колдовские загадки! Пора воевать за свободу Хайбории. Пусть будет, что будет!
— Как мы доберёмся до поля битвы?
— Хороший вопрос, — улыбнулся Брахо. — А вот и ответ на него.
В следующее мгновение все трое возникли на вершине Замка.
— Телепортация... — потрясённо прошептала Аманда.
— Я вижу, мисс Линн неплохо подкована, — сказал магистр. — Однако, должен вас предупредить: неразумно являться к Суру и к Тхутмертари подобным образом. Они быстро засекут мою магию. Я полагаю, лучше подобраться незаметно. Вам пригодятся ваши накидки-невидимки, ну а я как-нибудь сам спрячусь.
— Так что ты предлагаешь? — буркнул Конан.
— Смотрите.
Тут Брахо стал стремительно расти, превращаясь из человека в громадную, размером с летающую крепость Будущего, синюю птицу. Птица эта походила на орла, но имела человеческую голову — голову самого Брахо — и человеческие руки; ноги же магистра превратились в птичьи лапы с когтями. За спиной выросли огромные крылья и появился хвост.
— О, Боже! — потрясённо прошептала Аманда.
Конан же, для которого подобные превращения были в диковинку, но не в новинку, лишь пожал плечами.
— Взбирайтесь ко мне на спину, — сказала голова птицы. — Так и полетим. Они нас не заметят.
— Почему я должен верить тебе, магистр? — хмуро вопросил Конан.
— Потому что у тебя нет другого выхода, — коротко ответил Слуга Судьбы. — И еще потому, что уже слишком поздно отступать. Ну, залезайте. План действий обсудим по дороге.
Конан влез на спину синей птицы и помог взобраться Аманде. Здесь и вправду было удобно.
— Полетим с комфортом, — натянуто улыбнулась женщина.
Конан поцеловал её в щеку. Как он и ожидал, она даже не заикнулась о чём-то большем. И киммериец почти пожалел, что отказал ей тогда. Быть может, это была бы его последняя женщина, а для неё он стал бы последним мужчиной...
Синяя птица взмахнула крыльями и взлетела с вершины Замка Синих Монахов. Набрав высоту, она быстро полетела на юг. Ветер хлестал в лицо Конану и Аманде, но им не было холодно: Брахо окружил их облаком тёплого воздуха.
— Итак, обсудим план действий, — предложил магистр. — Но прежде я хочу кое-что узнать у тебя, киммериец. Чтобы потом не совершить трагической ошибки.
— Ну?
— Я понятия не имею, откуда тебе стало известно Заклинание Стали, пробудившее меня, и то, второе заклинание. Я также не имею представления, кто таков Милиус, которого ты проклинал, и чем он так тебе не угодил. Не просветишь меня по этим двум вопросам?
— Обойдёшься, — подумав, сказал Конан. — Давай-ка лучше насчет плана действий против Сура и Тхутмертари. По-моему, нам нужно сделать так...
Последний раз редактировалось Brian Tolwell, 24.03.2016 в 19:11.
Эти 7 пользователя(ей) поблагодарили Brian Tolwell за это полезное сообщение:
21.03.2016, 18:37
Re: Раб Змеиной Королевы - 3. Освобождение
Причём не только этого романа, но и всей трилогии. Первый-то "Раб Змеиной Королевы" вышёл почти 20 лет назад (1997), в те времена я сам ещё не знал, во что это выльется. Очевидно, стоит и первого "Раба" сделать в новой редакции.
![Переводы [золото]: 7 и более переводов](http://cimmeria.ru/blade_small.jpg)
![Переводы [бронза]: 1-3 перевода](images/awards/contest/brozne_small.jpg)
Спасибо!!!
А ведь эта сцена одна из самых важных, дальше по ходу действия на неё много раз ссылаются. Зачем Джосер добивался освобождения Тхутмертари? Как уговаривал верховного жреца? Почему Камия об этом ничего не знала? Почему Тот-Амон согласился, на свою беду? Автор-то знает ответы
, а читатель может лишь гадать. Несправедливо. 
![Переводы [Мифриловый клинок]: За уникальные переводы и многолетний труд](images/awards/contest/platinum_small.jpg)
![Развитие сайта [золото]](images/awards/sitehelp/site_progress_small.gif)
Главное, чтобы не было хвостов и натяжек.
Зато теперь нам эта песня пригодится. 
А что этот мем означает, увидите сами, прочитав главу. Надеюсь, она вас тоже позабавит. Особенно, перед жарким финалом...
Линейный вид
