20 лучших отечественных авторов "Саги о Конане"

[Константин Ф.]

Дело не в том, что античность это или средневековье. Имена и названия там должны быть окологреческие и околороманские. А когда всякие Жакуи в Аквилонии или Герхарды фон Риттеры в Немедии - вот такой антураж к говардовскому миру отношения не имеет.

[Blade Hawk]

Или Фильон де Ализе - да согласен. )

[Germanik]

Цитата: Автор: Константин Ф. Дело не в том, что античность это или средневековье. Имена и названия там должны быть окологреческие и околороманские. А когда всякие Жакуи в Аквилонии или Герхарды фон Риттеры в Немедии - вот такой антураж к говардовскому миру отношения не имеет

Полностью согласен. У Говарда в основном были античные имена, а вот "фон", "де", "дие", "дон" были превнесены позже, и основная здесь "заслуга", конечно же, нашей альтернативы.

[Chertoznai]

Цитата: Автор: GERMANIK А мне вот кажется, что в "Фениксе на мече" Говард представил Аквилонию больше похожую на Римскую империю, а в "Часе Дракона" - уже на средневековую Францию. То есть, в процессе развития творчества Говарда, как выразился Пелиас, его мир несколько эволюционировал.

так в "Фениксе" описан только один дворец подробно. а дворец как не описывай - он дворец (комнаты, ковры, оружие, чучела) - особо с эпохой не определишься. а "Час Дракона" - уже и Аквилония и Немедия, с подробностями мироустройства.

Цитата: Автор: GERMANIK У Говарда в основном были античные имена, а вот "фон", "де", "дие", "дон" были превнесены позже, и основная здесь "заслуга", конечно же, нашей альтернативы.

бракоделы!

[Пелиас Кофийский]

Цитата: так в "Фениксе" описан только один дворец подробно. а дворец как не описывай - он дворец (комнаты, ковры, оружие, чучела) - особо с эпохой не определишься. а "Час Дракона" - уже и Аквилония и Немедия, с подробностями мироустройства.

ты в общем прав, но не совсем. Ижли брать сразу два написаных в одно время рассказа Феникс и Бог из чаши - проримскость становиться очевидной (префекты, Эпимитреус и т.п.). А вот в Часе дракона её днём с огнём не сыщешь.
Просто Час дракона он писал для британской аудитории, намеренно вводя аллюзии на Гамлета и цикл британских и кельстких легенд.

[Conan]

А может старина Говард вообще думал так - "Напишу-ка я здесь так, а тут немного иначе. Пусть потом читатели через сто лет думают, что я на самом деле имел ввиду ". А вообще, читая же того Говарда и других авторов создаётся впечатление, что всё время перескакиваешь с одного временного отрезка в другой. То есть понятно, что все страны и народы одинаково жить не могут, но всё равно вот даже, когда смотришь, например, по телевизору сюжет про Америку, а потом про какую-нибудь бедную африканскую страну на первый взгляд кажется, что жуть. Однако немного присмотревшись, вроде как становится становится привычным. Декорации разные, а люди вроде как те же самые, то есть принадлежат одному и тому же времени. А в саге про Конана каждый автор, не только наши,
пытается привнести что-то своё. В результате получается, что в одном романе читаешь про события глубокой древности, а в другом - про то, что было чуть ли не 300 лет назад. Другими словами, унифицированности какой-то нет, что ли.

[Chertoznai]

Цитата: Автор: Пелиас Кофийский ты в общем прав, но не совсем. Ижли брать сразу два написаных в одно время рассказа Феникс и Бог из чаши - проримскость становиться очевидной (префекты, Эпимитреус и т.п.). А вот в Часе дракона её днём с огнём не сыщешь.

Эпимитреус - римлянин? или все поголовно ходят в тогах, посещают бани, гладиаторские бои и жарят христиан?

Цитата: Автор: Пелиас Кофийский Просто Час дракона он писал для британской аудитории, намеренно вводя аллюзии на Гамлета и цикл британских и кельстких легенд.

да ну? так что там из британских-кельтских легенд в "часе дракона"? да и от Гамлета заодно?

Цитата: Автор: Conan Другими словами, унифицированности какой-то нет, что ли.

нема, что и говорить. на примере Пограничья, который недавно разбирали - это показано крайне наглядно.

[Константин Ф.]

"Проримскости" уровня "Эпимитриус" и в "Часе Дракона" полно. Форма имён везде одинаковая.

Кстати, римского в этом имени - только окончание. Само оно, скорей, греческое: "Эпи-Митра" -- нечто вроде "После Митры" (т.е. "последователь Митры")

[Пелиас Кофийский]

Цитата: да ну? так что там из британских-кельтских легенд в "часе дракона"? да и от Гамлета заодно?

Подбробно есть у Патриса Луинне.

Цитата: Прошло много времени с тех пор, как Говард писал о Конане-короле, и можно только гадать, почему он решил вернуться к теме, которая давно пропала из его рассказов. Ответ, вероятно, вновь заключается в предполагаемом месте выхода романа. Британская публика всегда горячо интересовалась темой мифических королей, как и сам Говард: не он ли в «Фениксе на мече» написал о короле, который выигрывает бой при помощи магического меча, очень похожего на Экскалибур? Не он ли в «Алой Цитадели» написал, что король одно целое со своим королевством, и меч, убивающий короля, разрубает веревки, скрепляющие королевство? Был ли король Конан готов признать свое родство с самым знаменитым кельтским королем всех времен, Артуром?

Добавлено через 1 минуту
2.

Цитата: Почему в Сердце заключена судьба Аквилонии? В начале романа мы узнаем, что драгоценность «была спрятана в пещере под храмом Митры в Тарантии.» Символичность очевидна: Сердце, как намекает само его название, помещено в сердце, в центр королевства. Кроме того, митраизм в Гиборийской эре – ближайший эквивалент организованной религии, официальная религия Аквилонии, к тому же из всех гиборийских культов наилучшим образом систематизированная; отсюда ее «центральное» положение». Тарантия требует некоторого анализа. В «Алой Цитадели» столица Аквилонии называется Тамар; в романе – Тарантией. Замена Говардом названия была не «вопиющим ляпом», как посчитали некоторые редакторы, но результатом тщательного выбора: Тарантия образована от Тары, мифической и политической столицы Ирландии, считающейся ирландскими кельтами сердцем своего королевства: «Ты не отвоюешь трон до тех пор, пока не найдешь сердце своего королевства,» - говорит Зелата Конану, на что он отвечает: «Ты имеешь в виду город Тарантию?» Таким образом, Сердце – мистический камень, который символизирует истинный центр страны, символ уз, что соединяют народ и государство с королем. Когда эти узы оказались разорванными, «Сердце ушло из королевства.» Последствия для народа и страны страшны и скоры: «только тлеющие угольки и пепел встречали взгляд там, где стояли крестьянские хижины и виллы… Обширная полоса опустошения прорезала местность на запад от предгорий. Конан ругался, проезжая через чернеющие пространства, что были богатыми полями, и видя мрачные остовы сгоревших домов, устремлявшиеся к небу. Он ехал по пустой и безлюдной земле.»

Добавлено через 1 минуту
3.

Цитата: Все это совершенно логично, и в историях о Граале страна превращается в бесплодную землю, пустошь, в тот момент, когда король больше не может должным образом править своим королевством: последствия поражения Конана от рук заговорщиков зашли намного дальше пленения и низложения киммерийца. В «Часе Дракона» проблема заключается в том, что Конан предстает поначалу не знающим о мистических узах, связывающих его со страной. Его желание отобрать трону своих врагов обречено с самого начала, и даже самые верные подданные отказываются следовать за ним в предприятии, которое считают самоубийственным. Только когда Конан все понимает, можно начинать поиски: «Каким глупцом я был! Сердце Аримана! Сердце моего королевства! «Найди сердце своего королевства», - сказала Зелата.» Это едва ли не центральный момент повествования, когда говардовский роман являет себя как поиски (quest), а точнее, подобие поисков Грааля в артуровском эпосе. В легендах об Артуре некоторые находят стремление кельтов иметь общего короля, которого у них исторически никогда не было, и который должен был бы объединить племена против общих врагов. Король, rex, как бы противопоставляется римскому понятию imperator’а, непременного обладателя сильной и централизованной власти, почти всегда являющегося военачальником. И Говард говорит нам именно это: поиски Конаном Сердца – поиски идеального пути выполнения своего долга как rex’а, а не как imperator’а, тирана. Это четко демонстрируется в беседе Конана и Троцеро в центральной части книги: «- Тогда давай объединим Сингару с Пуатаном, - настаивал Троцеро. – Полдюжины принцев враждуют между собой, и страна раздроблена на куски междоусобными войнами. Мы завоюем ее, провинцию за провинцией, и присоединим к нашим владениям. Затем с помощью сингарцев мы завоюем Аргос и Офир. Мы возведем империю… Снова Конан покачал головой. - Пусть другие грезят имперскими мечтами. Я желаю владеть только тем, что принадлежит мне. Я не горю желанием править империей, спаянной кровью и огнем. Одно дело – захватить трон при поддержке подданных и править ими с их согласия. Другое – покорить чужое государство и править в нем страхом. Я не желаю быть вторым Валерием. Нет, Троцеро, я буду править всей Авлилонией и ничем более, либо вообще ничем не буду править.»

Добавлено через 2 минуты
4.

Цитата: Если Конан – это Артур, мы можем спросить, где же его Гвиневра. Королева играет особенную роль в кельтских странах, и ее отсутствие в романе Говарда могло бы показаться странным, по крайней мере, читателю, не знакомому с киммерийцем. Многие читателей «Сверхъестественных историй» должны были испытать шок, прочитав в конце романа, что Конан поклялся жениться на Зенобии. Можно усомниться, - и некоторые критики действительно усомнились, - сдержал ли Конан свое слово. Мы не можем дать ответа на этот вопрос, впрочем, можем обратить внимание на то, что коронация Зенобии еще более приблизила бы роман к артуровскому мифу. По-видимому, каждая из трех женщин в этой истории – Зенобия, Зелата и Альбиона – фактически воплощает в себе часть символической роли, предназначенной артуровской королеве. Зенобия (которая в ранних черновиках романа звалась Сабиной) – та, что должна стать (в скором времени) женой короля. Зелата отвечает за посвящение в детали поисков: она – та, кто помогает Конану понять символичность Сердца Аримана как связи между королем и его королевством. Альбиона получила имя и ранг, которые помогают нам распознать в трех женщинах романа составной портрет артуровской королевы. Конечно же, она – представитель дворянства, но именно этимология ее имени выдает ее, ибо «Альбиона» восходит к alba, лат. «белый». Жена Артура была несомненно кельтского происхождения: корень gwen, присутствующий во всех вариантах имени жены короля Артура: (Гвиневра, Гиньевра, Гуэнуивар и т. д, гэльск. finn) означает «белый» (и, в расширенном значении, «светлый»).

Добавлено через 2 минуты
5.

Цитата: Говард, когда писал свой роман, несомненно, держал в уме его читателя, и, наверное, это не простое совпадение, что история содержит эпизоды, отдающие дань уважения британским писателям. Начало «Сэра Найджела» сэра Артура Конана Дойла, весьма вероятно, дало идею для эпизода с мором в романе Говарда. Более того, он вновь воздал должное одному из любимых своих драматургов, Шекспиру, чей «Гамлет», похоже, был под рукой у Говарда как раз во время написания: «Есть смысл в его безрассудстве» в главе 3 – отчетливое эхо самой знаменитой пьесы драматурга (Говард определенно хотел, чтобы эта фраза присутствовала в его романе, поскольку во втором черновике романа она звучит трижды!) В сущности, многие истории Говарда, в которых речь идет о королевском правлении, напрашиваются на сравнение с пьесой. В «Часе Дракона» параллели очевидны, в центре обоих повествований деяния короля (или потенциального короля), смещенного узурпатором, которого тот считал другом! Конан, лишенный трона и мертвый (или считаемый таковым), фактически явил все черты датского короля-призрака. При виде Конана, которого он считает мертвым, пуатанский солдат превращается в шекспировского персонажа, и мы на мгновение можем представить себе стены Эльсинора: «Он со свистом втянул воздух, его румяное лицо побледнело. – Прочь! – воскликнул он. «Зачем ты вернулся из серых земель смерти пугать меня? Я всегда был верным твоим вассалом при жизни…»

[Chertoznai]

сцылки конечно дело. но по моему, чувак усиленно подгоняет условие под ответ. волшебных мечей хватало и окромя эскалибура. да и все слова о "сущности-символичности" - всего лишь хождение вокруг да около. Артур на Конан не похож абсолютно. Мерлина у Конана не было, да и не доверял он магам. не было ублюдка-родственничка, охочего до власти, и тем более не было никакого равенства - круглого стола и т.д.
из-за одного слова Тара - чувак упорно приплетает кельтские легенды, о желании объединения под одним королем. в Аквилонии и близко следа подобной разобщенности нет.

все остальное - метафизика, болтовня на тему "если присмотреться, да исчо присчуриться то можно разглядеть два общих слова в Гамлете и Саге, которые непременно значат, что Говард думая о Конане вспоминал короля Артура..."